Коллега, молодая доктор 30 лет, обратилась ко мне за психологической помощью в сдаче экзамена на уровень Алеф. Обычное дело: мы провели три встречи по моей любимой авторской НЛП-методике. Экзамен был сдан, как обычно, с первого раза. Из 9 соискателей прошел еще один врач — с третьего захода.
Ее спросили: «Как? Как тебе удалось, вот так, сразу!»
На что последовал полный достоинства ответ: «я обратилась за помощью к… психиатру». Что поделать, слова «коуч», «консультант» — ей ни о чем не говорили. Ведь я и есть — дежурный психиатр многопрофильной больницы и таким меня знают коллеги.
Н-да, обращаться «к психиатру» больше охотников не нашлось…

И все же, на одного доктора, 50 летнюю женщину, этот ответ произвел шокирующее впечатление: «Как? Молодая, здоровая, благополучная — и не постеснялась назвать вещи своими именами. Надо же, к психиатру(!) обратилась!»
И она записала мой номер телефона. Когда-то в молодости она уже лечилась в психбольнице.

Ей помогло и она долгое время обходилась без лекарств, вышла замуж, родила сына, переехала в Израиль. В Израиле — вновь депрессия. Она обратилась к старенькой пенсионерке-психиатру и стала у нее лечится.
И вот наша первая встреча. Ей 51 год. Ее разносит от полноты, она не может найти себе места. Трясутся руки, не находят покоя ноги и ходит ходуном нижняя челюсть . Принимает амитриптилин(антидепрессант-трициклик) и 16 мг этаперазина(нейролептик). Принимает 2 года и дозы были увеличены пару месяцев назад.
Она работает в этой стране врачем уже 5 лет и если не сдаст экзамен на специалиста, ее ждет увольнение и нищета. Многих уже уволили, но ее жалеют и до сих пор держат на работе.
Пыталась пройти экзамен — дважды, но тревога не давала ей сосредоточится, а страх…
Первый раз страх не выпустил ее из дома, а второй — не впустил в двери экзаменационной комнаты: она прежила тяжелую фобическую реакцию и сейчас ее мучает нестерпимое чуство вины. Именно это повлекло увеличение доз и побочные явления.
Ее жалобам и нытью не видно конца, она повторяет одно и тоже. Она всю жизнь считает себя тупой и никчемной. Полная неудачница!
То, что она окончила школу с золотой медалью и университет с отличием, безупречно работает в израильской медицине, что у нее заботливый муж, успешный сын, внучка и хорошая невестка — ни в чем ее не убеждает. Еще бы — она на грани увольнения, а без ее зарплаты они с мужем не протянут. Она, она виновата в том, что не в состоянии пойти и сдать этот чертов экзамен.
С трудом нам удалось поговорить. Попытка спецификации результата была ею расценена как издевательство и она отказалась выполнить это «нелепое» задание («как ты узнаешь, что твоя цель уже достигнута?»). Несчастная… и зануда редкостная!

Не надеясь на мгновенное чудо, мы начали планомерную осаду — осторожно отменили нейролептик и заменили трициклик на сероксат, антидепрессант из другой группы.
Параллельно, с целью профилактики лекарственной зависимости и терапии побочных явлений, я провел ей курс иглотерапии. Подключил эриксоновские трансы и обучил релаксации.
Ох как она забалтывала меня своей нудностью! Понимая это, она комплексовала еще больше.
Но дела потихоньку двигались.
Через 4 -5 месяцев прекратились непроизвольные движения в нижней челюсти и перебирание ногами.. Дрожание рук держалось еще долго, но прошло и оно.

Спецификация цели звучала странно: «Как НЕ сдать экзамен». Только так она смогла работать. Мы представляли как она заходит, садится, читает вопросы и отвечает на них, чтобы НЕ СДАТЬ и научится быть безответственной. Под это дело были неявно проведены техники лечения фобий: от кинестетических, до визуальных, а так же протяжка в будущее, ресурсы — все элементы модели SCORE с привнесенными техниками. Был подключен и ноотропил.
В течении пары месяцев перед экзаменом ей удалось готовиться по нескольку часов в день. Так, спустя полгода она пошла на очередной, третий экзамен и в числе 80% соискателей не набрала нужного количества баллов. Ей не хватило одного балла! Это почему-то ее развеселило. В таком приподнятом настроении я ее еще не видел. А поданный протест добавил еще пол-балла.

Следующе полугодие было насыщенно страхами, сомнениями и нытьем. Было ясно – экзамен придеться сдавать. Она сбавила 10 килограмм, но оставалась еще весьма полной.
Экзамен она сдала — с четвертого раза и после второй попытки. Незаметно, без особой радости.
На работе с ней по-прежнему не считались, ее статус хоть и закрепился, но изменений не претерпел – убогая. Она стала реже ко мне приходить и мы больше занимались проблемами взаимоотношений в коллективе. Работали и над снижением веса.
Говорили, и уже намного спокойнее, о необходимости прохождения следующего экзамена — на уровень Бет. Только его успешное прохождение позволило бы ей упрочить не только профессиональный, но и личностный статус. Но естественно — «это будет невозможно».
Я, как обычно, иронизировал насчет страхов девочек-отличниц, которые больше всех ноют и лучше других сдают. Так, мимоходом проводились незаметные интервенции. «Серьезной» работе она, ох как умела сопротивляться и уходила, как всегда — неудовлетворенной. И с чувством вины за свою неудовлетворенность. А мои интервенции, идущие как бы вне контекста — работали, немало удивляя ее.
На этом наша трехлетняя работа была прервана и наша связь почему-то прервалась. Я был настолько занят, что почти не заметил этого.

Через 2 года, на больничной стоянке меня окликнула выходящая из новенького рено-мегано очень элегантная стройная дама. Она была прекрасно одета и великолепно ухожена — с аристократическим вкусом и без излишеств. Улыбаясь, она обратилась ко мне, и спросила, как мои дела? Я совсем ее не узнал, хотя голос показался мне знакомым: «я Рита, та самая,» засмеялась она. Нет — эта Рита была моложе, энергичнее, свободнее.
Понятно, что косметика, макияж… Но все же… Однако! Я не верил своим глазам.
Мы оба торопились и потому договорились встретиться за обедом в столовой.
Она рассказала, что готовясь, уже без меня, к экзамену, вновь стала поправляться.
Хотела прийти ко мне, но я тогда уволился, телефон изменился, было трудно с деньгами…
Она продолжала вести со мной мысленные диалоги. Ей вспоминалось каждое, даже невзначай мною брошенное слово, которое обретало совершенно реальный и практичный смысл.
Не в состоянии похудеть, она постепенно, в течении 3 месяцев прекратила прием антидепрессанта, продолжала делать рекомендованные мной ментальные упражнения, стала позитивнее относится к жизни, сбросила вес… Следующий экзамен она сдала с первого раза, закрепилась на работе, получив должность старшего врача. Она стала боссом!
Зарплата позволила ей купить эту машину, посещать фитнес клуб. Она очень любит свою работу, увлечена ею, а так же может больше помогать близким. Ее по-прежнему одолевают страхи и опасения по любому незначительному поводу, застревание на негативе и ей очень не хватает психологической поддержки. Она собирается записаться ко мне.
Ей 56, она остается теплым, рефлектирующим и боязливым человеком. Как клиентку — я ее потерял…

От терапии к коучингу:

1. Фармакологическая коррекция: отмена нейролептика, замена антидепрессанта, устранение побочных действий.
2. Иглорефлексотерапия для устранения симптомов синдрома отмены и неврологических осложнений вызванных применением нейролептика.
3. Эриксоновский гипноз, метафоры: разбивка патологического стереотипа, поиск ресурсов, мотивация.
4. Интервенции на основе НЛП. Модель SCORE. Планирование. Достижение результатов (Т.О.Т.Е.).
5. Коучинг на основе НЛП: стратегии прохождения через экзамен, включая «зубрежку по НЛП».
6. Коучинг ситуаций на работе, в семье. Улучшение качества жизни. Нормализация веса.
7. Прекращение приема психотропных средств.
8. Обретение независимости от терапевта.

Это в чем-то и последовательность этапов и составляющие системы терапии.