Она была яркой женщиной 40 лет, а выглядела моложе. Резковатая и надменная, она хорошо следила за собой и своей внешностью. Отдельная двухкомнатная квартира, врач — она никогда не была замужем и привлекала к себе мужчин. Но… об этом чуть позже.

Так получилось, что мне нередко приходилось лечить коллег-врачей.

Еще на 5 курсе университета мой руководитель по внутренним болезням, Юрий Абелевич Клебанов, дал мне тему курсовой работы: «врач как больной» и я был знаком со спецификой лечения докторов.
А позднее появился и опыт. В том числе и в роли больного.

… Светлана работала гинекологом в женском отделении и консультации. Пациентки ее недолюбливали за резкость и черствость, но тем не менее — у нее была репутация хорошего профессионала.
Коллектив, относился к ней очень по-дружески и с пониманием.

О ее странностях ходили легенды, и основной — была ее страсть к чистоте. Большая часть ее свободного времени уходила на поддержание чистоты.
Она меняла постельное белье ежедневно и кипятила половую тряпку. Родителей дальше прихожей не пускала, пеняя им на то, что они приносят грязь, которую ей предстоить убирать.
Правда на мебели скапливался толстый, месяцами неубираемый, слой пыли.

Мужчины… Они сильно западали на нее, красивую натуральную блондинку, активно ухаживая и добиваясь ее. Ей это нравилось и она тоже начинала увлекаться своими ухажерами, среди которых были достойные мужики, с самыми серьезными намерениями. Вместе с тем, делясь с подругами, она говорила:

- «как, это чужое грязное животное — мужчина будет ложиться со мной в одну постель? Мою постель!»

После ночи, проведенной с ней, они уходили… Молча. Навсегда. Долго мы не знали, в чем причина.
Потом один проговорился.
Дело было так: она заводила мужчину в ванну и давала ему в руки емкость дезинфицирующего средства с характерным запахом. Мужчина должен был обработать себя и свои подробности под ее бдительным взором, прежде чем разделить с ней ложе.
…Оно так и осталось неразделенным, у этой прекрасной девственницы.

И вот, как-то неожиданно, у нее стали возникать панические атаки, и не просто, а с высокими подъемами артериального давления, до 200. Она утратила трудоспособность и ей продлевали и продлевали больничный. Робкий совет — обратиться к психиатру, она игнорировала.

Ее можно было понять, поскольку ее отец был инвалидом 2-й группы из-за параноидной шизофрении.
Восьмимесячное бегство от психиатра, и…
Ей поставили ультиматум: или госпитализация (в открытое, пограничное отделение), или инвалидность — утрата профессии и работы.
Комиссия заняла принципиальную позицию, основанную на законе.

К тому времени кардиограмма этой, прежде идеально здоровой женщины, показывала признаки гипертонической болезни (гипертрофия левого желудочка), а картина глазного дна — подтверждала это (сужение сосудов сетчатки).
Да и цифры говорили сами за себя: 150/90-100 уже стали фоном.

Времени для лечения практически не оставалось, а препараты она принимать все еще боялась.
И вот, роскошная женщина, с распущенными волосами, в красивом халате, расхаживает по больничному коридору.
Врачи и раньше лечились в этом открытом отделении и репутация у отделения была хорошей.
Все знали, что снабжение любыми лекарствами было у меня неограниченным, а так же — внимательный персонал, свободный выход, лес, культурные мероприятия, концерты приезжих знаменитостей, которые оплачивала больница. А у нее, доктора – индивидуальная палата, с ее постельным бельем…

Но что это? Света чем-то возмущена, размахивает газетой «Комсомольская Правда», где разоблачительная статья об ужасах советской психиатрии. Шло начало перестройки и страна вступила в эпоху гласности.
Она громко заявляет, что никаких лекарств принимать не будет и подаст на нас в суд!
И я понимаю, что если не сейчас, то быть ей инвалидом-хроником, как ее отцу.

Мы заходим вслед за ней в ее палату и предлагаем выпить таблетку. Нас трое.
Она отказывается. Тогда медсестра достает шприц, мы наваливаемся на доктора, задираем красивый голубой халат и используем ее тугую обнаженную ягодицу, как объект для транспортировки лекарственных средств вглубь организма.
Она сильная и, конечно, громко кричит, но у нас – опыт, сознание собственной правоты и несгибаемого гуманизма.

Проспав почти сутки, она начинает принимать лекарства.
Страшно сказать, и я понимаю, какие камни могут полететь в мой адрес со стороны коллег, но начал я сразу с лепонекса — последней надежды психиатров, постепенно доведя суточную дозу до 25 мг (очень маленькая доза).

На время Свтлана как бы исчезла из поля зрения и почти не вставала с постели. Она отсыпалась. Кризы прекратились, давление пришло в норму…
Через 3 месяца она была готова приступить к работе, принимая всего 6,25 мг препарата. Кардиограма и сосуды глазного дна пришли в норму. Давление стабильное — 120/80.

Слов благодарности я не услышал, хотя в них и не нуждался. Света меня продолжала недолюбливать и опасалась.
Но результат! Вспоминая о начале лечения, она недоумевала:

- « не ожидала, что вы меня так сломаете, но после этого мне стало все равно и я все приняла».

А через год она самостоятельно бросила принимать препарат – кризов больше не возникало.
Физически она полностью выздоровела.
Спустя два года, когда я уже ушел из отделения в частную практику, мне пришлось пожалеть о том успехе…
Уж лучше бы она осталась инвалидом.

Рассказ клиентки, пришедшей ко мне на лечение.

Я забеременела и решила родить. Но Светлана Георгиевна, осмотрев меня сказала, что ей чего-то там не нравится – возможны осложнения. Ничего, сказала я, мы с мужем решили сохранить эту беременность.
Хорошо, сказала доктор, мне еще надо кое-что проверить, сейчас сделаем укольчик. Когда я очнулась, выяснилось, что это был наркоз и врач меня вычистила. Я не знаю, что делать? Чувствую себя ужасно… В суд подавать? Заведующему я пожаловалась, а он

– «этого не может быть!»

А сейчас не могу перестать думать об этом. Помогите мне…

Долго я не мог прийти в себя. Позвонил заведующему и он ответил, что конечно же он все знает, и случай этот — не единичный, но и Свету жалко: она хороший специалист и брат ее в областной администрации на высокой должности. Он обещал что нибудь придумать и …

Вскоре Свету освободили от рутины женской консультации и курации больных, и, отодвинув других, назначили на интересную и престижную работу – в операционную.
Она производит операции, в том числе и самые сложные. Оказалось, что так безопаснее и лучше для всех. Все же в операционной чисто.
Очень чисто.

Перепост, отредактировано. Май 2007.

Обсуждение статьи в Живом Журнале:
http://dyment.livejournal.com/148404.html#comments